тактильное

Бордово-фиолетовые хризантемы неожиданно совпадают с цветом лака на ногтях цветочницы - отмечаю это мимолётно, протягивая деньги. Трогаю лепестки кончиками пальцев, запоминаю наощупь, присваиваю себе. Я фотограф глаз и рук, бесконечных изгибов, танцор на тонкой коже, я всё изучаю касаниями, вижу ими. Зима сейчас - как жесткий гобелен кресла, только что привезённого из магазина, как я могу это объяснить, если ты этого не чувствуешь?
Погладь меня по ладони, я буду знать, что мы рядом.

@темы: кадры-мгновения, Я

---

болтовня

хотели - берите*)
Вилле таинственным шепотом заявляет, что в роду у неё были ведьмы - говорят, одну из них как-то шведский король к себе вызвал, чтобы она ему зуб заговорила, а после удачного завершения колдовства даже пожаловал подарком.
- Подумаешь, - фыркает Иннес, у которой из всех самые голубые глаза и длинные ресницы, и румяные щеки, - у меня тоже в роду ведьмы были. И вообще - это же неприлично для девушки - не иметь в роду ведьм!
Катрин краснеет. Ни ведьм, ни знахарок, ни целительниц - в общем, никого, обладающего волшебными силами, около её семьи и близко не появлялось, мало того, отец частенько говорил, что от всех этих особ нужно держаться как можно дальше, потому как никогда не знаешь, чего ожидать от мага в следующий момент, а польза от них бывает так редко, что проще уж как-нибудь самому. Кстати, "самому" получалось не так уж плохо - папа Катрин был лучшим пекарем в округе, привозил из города такие вкусные шоколадные конфеты, что у всех дух захватывало, а дом выстроил всей округе на зависть - крепкий, просторный, с крышей, крытой настоящей черепицей.
- Девочки, вы ужас какие глупые, - укоризненно качает головой Анне, которой уже целых десять лет, - Никогда нельзя болтать так о ведьмах - мало ли кто подслушает! Пойдёмте лучше ко мне пить чай.
- Здорово, - вырывается у Катрин, - я спрошу у папы булочек!
И девочки стайкой устремляются по своим делам, так и не заметив сыто ухмыляющегося черного кота, который теперь, потянувшись, направляется в лес - его ждёт хозяйка, которой непременно нужно рассказать все местные новости.

@темы: сказки

---

туман

Куда пропали три дня - неясно. Время убивается так быстро, дни так похожи друг на друга, что я не могу теперь с уверенностью сказать, в какой из них я читала кулинарный журнал, а в какой играла в милую рпг-стратегию до утра. Однородная масса, каша без молока, если не считать за него изрядно подтаявший снег. Между тем, воображение не меркнет, исторгая картины настолько яркие и красочные, что кажется, будто место им вовсе не на Земле, или, по крайней мере, не в умеренном климатическом поясе, тем более зимой. Более всего подошла бы Куба, или Тайланд - что-то достаточно экзотическое для меня, сидящей в холодном климате безвылазно.
Мне не грустно, скорее - пусто, как будто голову наполнили до краёв чем-то тягучим, похожим на гренадин. Хотите, я что-нибудь вам напишу?

@темы: Я

---

между сном и явью

Сны мои настолько категоричны, что начинают пугать: записываю тонкой ручкой в тетради какие-то фразы из них, закрываю глаза и оказываюсь в мире расплывчатых теней, никак не ограничивающих пространство. Ощущение, что между сном и явью совершенно исчезла грань, что вот сейчас персонажи моих ночных историй постучат в дверь офиса, войдут и будут смотреть на меня пристально, как умеют только хищники, собирающиеся напасть на добычу. Я думаю, что всё это гнусно, смотрю в окно, где солнце пробивается из-за облаков тонкой полоской, слегка золотит ветки деревьев и крыши двухэтажных домиков; на городской ратуше бьют часы.

@темы: кадры-мгновения, заметки на полях

---

про картинку

третий день мучительно болею картинкой и историей к ней, а может, и наоборот, не так важно. Переворачиваю листы блокнота - не то, не то, наброски не устраивают категорически, то какая-то совсем порнуха получается, то совершенно нечувственно, а мне нужно именно это чувство, какая-то внутренняя дрожь героев, что ли. Написать же историю без картинки - кощунственно, они должны быть вместе, это две половинки одного целого, в них нет завершенности друг без друга. истерзалась вся, лицо потеряное, руки хватаются за карандаш в каждый свободный момент. Надеюсь, что всё же получится.

@темы: заметки на полях

---

штрих

У Илейн кожа фарфоровая, а глаза - безжизненные, но красивые - темно-синий небесный бархат, сгущающаяся ночь, от зрачка светлые прожилки - звёздчатый сапфир, вспыхивает таинственным блеском, да только не греет. Илейн - психилог истерящих благополучных девочек, каждое утро пьющих йогурт и плавающих в личном бассейне. Они говорят: "мне скучно", и Илейн принимается придумывать им развлечения - целыми днями катается по городу из кино в кафе, из кафе - в боулинг и бильярд, забегает в кино, только чтобы её девочки чувствовали насыщенность жизни. Трудолюбивый муравей, подружка-за-большие-деньги, она так устала от этого марафона, что свободными вечерами не может заставить себя даже дойти до соседней кофейни, просто лежит и смотрит в потолок, на котором, конечно, никаких трещин и узоров не осталось после ремонта.
Про личную жизнь Илейн давно забыла - какое там, девочки капризничают, максимум - запись в жж и бежать, бежать, начался новый день, ещё одна избалованная рёва-корова, эту - кататься на горных лыжах и причитать над синяками, болтать о мальчиках и шмотках голосом светской львицы. Хорошо, что они не знают, сколько платят их родители за организацию досуга любимых чад.
Давно бы всё бросила, - думает Илейн, затягиваясь очередной сигаретой, да только мир - это фабрика самообмана.

@темы: сказки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

и грустно, и скучно

по такой погоде писать сказки и стихи как-то не хочется. Хочется выключить мозг и лежать на солнечном пляже, чтобы в паре метров начиналось море, ступни были мокрые, с налипшим песком, а кто-то уже кричал: "дорогая, я принесу тебе коктейль".
вчера, между тем, в доме появился холодильник.

@темы: заметки на полях

---

кушать хочу

между тем, практически из ничего сотворила яблочный пирог, причём в духовке советской плиты "лысьва". Что ни день - то новое приключение - напоминает мне молоток, лежащий рядом со сканером. Молотком мы недавно отбивали мясо, до сканера мне всё никак не добраться.
на работе больше нет конфет, а я вообще хочу картошки-фри из Макдональдса, которого в нашем 20-ти тысячном городке просто нет.

@темы: сумбур

---

пустое

С каждым произнесением слова становятся бессмысленней, теряют свою значимость, сказанные много раз, поднимаются вверх воздушными шариками, потом истончаются, превращаются в облака, окутывают планету плотным слоем: сколько там разных "люблю" - не сосчитать. Я - рыба, выброшенная на берег, я не умею дышать и передвигаться, эволюция создала другие виды, а про меня забыла, загубив в процессе бесконечного испытания. И вот - я превращаюсь в бесплотный улей для таких же бесплотных вылинявших слов, брожу по улицам, расплываясь в прозрачности зимнего воздуха - кто-то большой применяет на мне эффект "blur" в своём подвисающем фотошопе. Смешно быть бесконечным содержимым, ограниченном куском плоти, но все уже привыкли, опознали знаковую систему, научились приспосабливаться к голосам, и делать вид, что слова всё ещё что-то могут значить. Я тоже делаю вид, я выстраиваю по утрам своё лицо, проверяя, всё ли на месте, не уплыл ли куда-нибудь кончик носа, не стёрлась ли родинка; я стараюсь не растерять себя при ходьбе, чтобы не было, как в дурацких мультиках, где не совпали кадры. Впрочем, если рассматривать картинку в привычном масштабе, то я окажусь всего лишь точкой на пересечении двух улиц - муравей, силящийся стать небоскрёбом - это могло бы быть смешно, если бы не было так нелепо.

@темы: заметки на полях

---

снег

за стеклом и решетками на окнах снег падает белыми мокрыми хлопьями, ударяется о подоконник, о спешащих людей, оседает на асфальте мыльной пеной.
конец месяца
конец года
конец недели
уснуть бы под этим белым нескончаемым кружевом кружения

@темы: сумбур

---

Талли

По утрам она вытряхивала из шелковой ночнушки приличное количество мягких перьев, обречённо вздыхала и шептала тихо-тихо:" мама, я опять летал во сне". Потом садилась на край кровати, собирала перья в горсть и ссыпала в большой подарочный пакет, в котором друзья принесли на её День Рождения плюшевого кота - он сейчас нежился в изголовье, лениво наблюдая стеклянным глазом за движениями её рук.
Она зябко дёргает плечами, аккуратно складывает ночнушку и оставляет под подушкой - в этом есть что-то из такого глубокого детства, что на лице невольно расцветает улыбка - бледные губы похожи на бутоны чайных роз, беззащитно-трогательные до того, как распустятся, потом же - коварно-обольстительные. Лениво одевается, случайно сбрасывает на пол открытку, хмурит брови, но не поднимает - не хочется наклоняться; потягиваясь, встаёт с кровати, идёт к зеркалу, чтобы расчесать спутанные темные кудри. Подмигивает отражению, зевает и направляется в кухню, ставить чайник. Упавшая открытка так и остаётся лежать на ковре диковинной бабочкой, составленной из разноцветных слов, и если бы кто-то был рядом, взгляд зацепился бы за "милая Талли", выписанное красным. Ах да, я напрочь забыла сказать: её зовут Талли. Впрочем, вы, наверное, уже догадались.
Когда-то мы были с ней близки - не то что подруги, скорее части одного "я", одновременно любящие и ненавидящие друг друга; самое страшное в этом - осознание, что без одного не будет и второго; мы мирились, путались в ключах и ключицах, бродили по берегу моря, слушали, как свистит в резных флюгерах ветер, или как стучат друг о друга голые ветки деревьев. Мы научились даже понимать их голоса: песни предчувствия бури, оды солнечным лучам, проклятия для молний и града - если разобраться, это был наш личный оркестр, для остальных обыденный настолько, что они его не замечали. Мы - другое дело, тогда мы только учились жить.
Потом я научилась быть бродячей кошкой, прятаться в опавшей листве, искать добычу; мне стала нужна хотя бы иллюзия свободы - а у нас с Талли не было даже её, мы были повязаны крепко-накрепко, нитями более прочными, чем любые известные человеку материалы. Но я была упряма - я научилась выскальзывать из беспощадных объятий, оставляя видимость, эдакую копию себя, оболочку. Талли чувствовала это, не могла не чувствовать, но, видимо, ей тоже хотелось побыть одной, насладиться убийственно-нежной внутренней пустотой. Постепенно нити ослабли - мы отвыкли друг от друга, стали отдельными личностями - сиамские близнецы, разделённые операцией, разделившие пополам свои органы чувств. Тогда я перестала слышать деревья. Не знаю, что потеряла она, но радость обретения свободы была важнее, она пьянила, поглощала, растворяла в себе обиду и горечь потери. Я пропала надолго- носилась по миру, оставляя на сетчатке картинки из разных частей света; в кого-то влюблялась, училась зарабатывать деньги, познавала счастье одиночества. Но как это бывает во всех книгах и фильмах, вслед за счастьем пришла горечь - мне хотелось, чтобы кто-то разделял мои ощущения, я вспоминала полноту чувств, которую дарило мне единство с Талли, я боялась, трусила, боролась с собой - но не выдержала. Я наблюдаю за ней издалека, иногда вблизи - из-за соседнего столика в кафе, или сквозь окно с незакрытыми занавесками: она не узнаёт меня, видимо, память о нашем единстве досталась только мне; даже жаль - она не знает, отчего её мучает это чувство потери. А оно её мучает, это я теперь знаю точно: выкрала эту уверенность из её снов, из кофейных чашек на её кухне, из дыма вишнёвых самокруток. Вчера я написала ей письмо и бросила в почтовый ящик, но сегодня она ещё не спускалась вниз, она ещё не знает, что таится в белом прямоугольнике конверта.
Я жду.

@темы: сказки

---

грустное

Ничего не вызывало у неё такого тоскливого раздражения, как белое предзимнее небо, в котором поселились редкие стаи снежинок, норовящих залететь в глаза или, хотя бы, осесть на ресницах. В небе не было жизни, не было цвета, один свет, спокойный, внимательный, безжалостный. Чаще всего небо напоминало ей бледное бедро молодящейся дамы, затянутое в черное кружево переплетающихся ветвей деревьев. От этого сравнения тошнило. Она опускала голову, считала трещины на припорошенном снегом асфальте, старательно обходила озера луж, под прозрачной водой которых скрывалось дно из жирной илистой грязи и упорно старалась не думать о том, что впереди ещё три, а то и четыре месяца этой белёсой тоски. По вечерам она варила глинтвейн, пила, быстро хмелела, кутала ноги в шерстяной плед, смотрела кино, бывало, даже смеялась; утром вливала в себя кофе, шла на работу, в общем, выполняла все те мелкие повседневные обязанности, которые сама для себя придумала, чтобы не умереть от скуки. По выходным кто-то приходил в гости, рассказывать ей свои проблемы: она слушала, подсказывала решения, или жалела, или просто давала пореветь, никогда не пытаясь заговорить о том, что же мучает её - когда-то давно она уже сделала такую ошибку, и не собиралась забывать урок - если человек пришёл к тебе плакаться, ему не нужны твои слёзы, только твоё плечо. В конце-концов, если не с кем поговорить, всегда есть подушка.

@темы: заметки на полях

---

ня)

К, до этого относившийся к анимэ с некой толикой презрения, насмотрелся ночью "Наруто" на Jetix и подсел. Теперь рисует в тетрадке персонажей. Сколько там всего серий-то? 220 мы уже скачали. *)

@темы: сероглазый король

---

диаложечки

подвела сегодня глазки черным карандашиком.
К. сурово сказал: "Накрасилась!", -и в одном этом слове прозвучало такое осуждение, что мне захотелось спрятаться под кресло. Вместо этого я скривила губки и заявила: "-А у тебя круги под глазами!"
- Накрасилась, - ещё раз произнёс К., на сей раз грустно.
- Ну смотри, - я ткнула пальцем в монитор, где биржевые графики показывали какую-то безрадостную картину, - мир на грани экономического кризиса! Неужели на этом фоне то, что я в кои-то веки подвела глаза, так уж важно?!
- Ну как сказать, - задумчиво откликнулся К., рассматривая меня как-то донельзя пристально, - ты левый глаз криво подвела.

@темы: сероглазый король

---

Joseph Brodsky

осчастливьте меня Бродским на английском, я вас очень прошу. Моя "Набережная неисцелимых" (Watermark), любимая нежно и читаемая чуть ли не кончиками пальцев, осталась в чьих-то неясных руках, что даёт мне повод грустно вздыхать и насылать на невернувшего жуткие муки совести.
Бродского хочется очень, книжные магазины деффективны, интернет мне пока подсовывает только русские версии, а я всё-таки очень люблю всякие двуязычные эссе, чтобы продираться по дебрям английского не совсем впотьмах. В общем, если у вас вдруг оно есть, буду очень счастлива.

@темы: заметки на полях

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

про дары

Чем дольше знаешь человека, тем сложнее выбрать для него подарок. То есть,в принципе выбор больше, но вот остановиться на чем-то одном гораздо сложнее. Чем ближе ты к человеку, тем подарки становятся ближе к его интимной зоне: своему мужчине уже можно подарить духи, своей женщине - украшения или бельё. Что дарить маме, когда тебе 21, ты живёшь отдельно, зарабатываешь какие-то там свои деньги, и любишь эту женщину безмерно,несмотря на все её заморочки?
В итоге я выбрала,но делиться не буду,на всякий случай)

Новый Год,между тем, близится...и тут уже будет не только мама...

@темы: заметки на полях

---

лилии

Мёрзнут пальцы, плечи, мысли и чувства. Карл смотрит на небо, считает прорехи в облаках. Озеро отражает его фигуру, темное пальто, ветки деревьев, голубые колодцы: их 5, нет, уже шесть, по крайней мере Карлу видно только шесть.
-Брось, - говорит Элли (её не видно в зеркале воды потому, что она сидит поодаль, на гладком валуне), - мы третий день сюда приезжаем, ничего в этом озере особенного нет. Байки одни и твоё воображение, - она зла, потому что замёрзла, потому что Карл её всё равно не слышит, потому что оставить его здесь одного невозможно - простудится, вымокнет, подхватит тысячу болезней, будет мучать её совесть своим кашлем, насморком, сиплым голосом...Остаться - значит терпеть его потерянный взгляд, понимать, что чая в термосе уже не хватает, чтобы хоть чуть-чуть согреться, а коньяк она по глупости оставила дома - надо было брать, можно было бы напиться и спать в машине, пока ему не надоест...
Карл по-прежнему молчит, опускается на корточки, водит кончиком пальца по воде, словно что-то рисует или, скорее, повторяет контуры уже нарисованного. Кажется, что вода под его пальцами расступается сама, но Элли сваливает это на усталость, вздыхает, встаёт с валуна и, подойдя к Карлу, собирается тронуть его за плечо. С её бледных обветренных губ уже готово сорваться привычное: "Едем", она уже представила себе ленту дороги, её мысли уже дома, у плиты и чая с коньяком, но что-то сдерживает её, не даёт прикоснуться - она так и застывает с протянутой к плечу Карла рукой. По его лицу начинает блуждать улыбка, потом он смеётся в голос, вскакивает на ноги, обнимает Элли и почти силком тащит её к машине. Заводится, выезжает на проселок - всё это время лицо его просто сияет счастьем. Элли не в силах сказать ни слова, весь её мир только что разбился на кусочки и теперь она судорожно пытается воссоздать его заново.

Под поверхностью воды, там, где отражается небо, расспускаются синие лилии.

@темы: сказки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра