Мёрзнут пальцы, плечи, мысли и чувства. Карл смотрит на небо, считает прорехи в облаках. Озеро отражает его фигуру, темное пальто, ветки деревьев, голубые колодцы: их 5, нет, уже шесть, по крайней мере Карлу видно только шесть.
-Брось, - говорит Элли (её не видно в зеркале воды потому, что она сидит поодаль, на гладком валуне), - мы третий день сюда приезжаем, ничего в этом озере особенного нет. Байки одни и твоё воображение, - она зла, потому что замёрзла, потому что Карл её всё равно не слышит, потому что оставить его здесь одного невозможно - простудится, вымокнет, подхватит тысячу болезней, будет мучать её совесть своим кашлем, насморком, сиплым голосом...Остаться - значит терпеть его потерянный взгляд, понимать, что чая в термосе уже не хватает, чтобы хоть чуть-чуть согреться, а коньяк она по глупости оставила дома - надо было брать, можно было бы напиться и спать в машине, пока ему не надоест...
Карл по-прежнему молчит, опускается на корточки, водит кончиком пальца по воде, словно что-то рисует или, скорее, повторяет контуры уже нарисованного. Кажется, что вода под его пальцами расступается сама, но Элли сваливает это на усталость, вздыхает, встаёт с валуна и, подойдя к Карлу, собирается тронуть его за плечо. С её бледных обветренных губ уже готово сорваться привычное: "Едем", она уже представила себе ленту дороги, её мысли уже дома, у плиты и чая с коньяком, но что-то сдерживает её, не даёт прикоснуться - она так и застывает с протянутой к плечу Карла рукой. По его лицу начинает блуждать улыбка, потом он смеётся в голос, вскакивает на ноги, обнимает Элли и почти силком тащит её к машине. Заводится, выезжает на проселок - всё это время лицо его просто сияет счастьем. Элли не в силах сказать ни слова, весь её мир только что разбился на кусочки и теперь она судорожно пытается воссоздать его заново.
Под поверхностью воды, там, где отражается небо, расспускаются синие лилии.