По вечерам они выходят из зданий, пьют в кафе на углу Ратушной площади только что сваренный кофе, смотрят в старое мансардное окно, трогают подушечками пальцев отполированное прикосновениями дерево стола, рассматривают капли дождя, пишут в блокноте черными чернильными ручками. Выходя на улицу, помещаются под одним мужским зонтом, греют руки в карманах пальто, покупают миндаль в корице и какао, теплый-теплый, отправляют орешки в рот, направляясь к троллейбусной остановке. Цок-цок по мостовой, сложенной в такие стародавние времена, что забылись даже цифры, зато остались чужие голоса, прислушаешься - то хохот, то причитания, то счастье, то боль.
А дома их ждух кошки, кресло, плед и лампа с расписным абажуром, и теплый чай с ягодным пирогом. Из соседней квартиры звучит скрипка, книги ещё пахнут свежей типографской печатью, на краешке журнального столика - нестёртая капля краски, телефон молчит, а кран капает. Потолок в кухне слегка пожелтел от табачного дыма, зато облаком висит вишнёвый запах, к которому привыкли даже капризные кошки. Черная даже порывается есть табачную пачку, если она неосторожно оставлена в доступном месте.
Они смотрят фильмы Куштурицы, перебирают сегодняшние фото, оставляя самые лучшие, читают записи в блогах, мешают кофе коричной палочкой, сканируют рисунки и пишут смс. В квартире нет зеркал, но им они не нужны вовсе - нужно только посмотреть друг на друга. Кто-то называет их городскими ангелами, но они-то знают правду...Знают, и никому не говорят, улыбаются только уголками губ.