А джинсы, как вымокли в Гибралтаре, так и не желают изгонять из себя песок, ветер и запах моря. Он надевает их по вечерам, когда едет в город, и все попутчики в маршрутках и метро закрывают глаза, представляя, что они на пляже, и ноги омывают теплые волны. А он помнит, как выглядела в туманной дымке за проливом Африка, как смеялась девочка-гид, в которую он тогда даже немного влюбился. А на следующий год он поехал в Индию, бродил там потеряный, приобрёл красноватый загар, пару гигабайт фотографий и веточку с какого-то дерева, которая теперь не засыхает, третий год стоит дома в вазе и изумляет немногочисленных гостей своим травянисто-терпким запахом. Кажется, он и сам теперь пахнет похоже, словно сроднился с этими памятками о своих походах. В фаянсовой чашке из Вены получается самый вкусный кофе, если налить девушке греческого вина, то она перестанет думать, что ты маньяк, а бронзовый подсвечник из Италии отгоняет дурные мысли. А он всё ищет и ищет, что Она на этот раз оставила за собой, чтобы он мог её найти, и пытается опередить её в бесконечном путешествии, поймать и сказать:"Давай следующий отпуск проведём вместе". Как ни крути, начало для романа.